к 150летию первого детского сада в России

Садик для 

Цветов Жизни

        Bсе тоталитарные утописты, начиная с Платона и кончая Марксом, настаивали: необходимо отнимать новорожденных детей у родителей и воспитывать их централизованным, государственным образом. Но одно дело – насильственная реквизиция детей, и совсем другое – их добровольная и временная сдача работающими матерями. Вот как раз такой потребности доиндустриальное общество не испытывало. Аристократические дети имели кормилиц и гувернеров, а дети ремесленников и крестьян с младенчества крутились вокруг родителей. Помните Некрасова? “Слышится крик у соседней полосыньки,/ Баба туда – растрепалися косыньки,/ – Надо ребенка качать!”

        Сколь ни ужасающе выглядит подобная картина, из нее все же следует, что даже полевую страду можно было как-то сочетать с материнскими обязанностями. Но не фабричный труд! Индустриальная революция, задействовав женщину на производстве, оторвала ее от ребенка. С этим нужно было что-то делать. 

     Начиная с 1698 года в Англии появляются благотворительные школы при фабриках – но лишь для детей школьного возраста. Концепции “детского сада” еще долго не существовало. Детский сад – понятие, знакомое нам с детства. Помните? Ведь не зря говорят дети – цветы жизни. А сад – это место, где эти цветы растут. Впервые это понятие ввел Фридрих Фребель (1782-1852) немецкий просветитель. Он организовывал общества, которые назывались детским садом. А женщины, которые приглядывали за детьми, назывались садовницами. Это позже они стали воспитателями. 

Фребель ввел систему воспитания, которая основывалась на «природности». Детей нельзя было бить, нельзя было навязывать им свои воззрения. За ними нужно было наблюдать.

И прививать им основные законы природы – пользуясь методикой, которая в последствии получила название «Шесть даров Фридриха Фребеля». Первым даром был мяч. Мячи были покрашены в разные цвета. Это способствовало ознакомлению ребенка с разными цветами. Мячи были на ниточке. Раскачивая мяч и комментируя это словами – вперед-назад, вправо-влево и так далее – ребенка учили ориентироваться в пространстве.

Вторым даром были небольшие деревянные шарик, кубик и цилиндр одинакового диаметра. Это помогало детям осваивать формы предметов. Третий дар – это кубик, который был разделен на восемь кубиков. Это помогало понимать детям понятия «целое», «половина», «четверть» и т.д.Следующий, четвертый дар – это такой же кубик, но разделенный на восемь пластин. Это способствовало развитию у детей строительных способностей. Пятый дар – это куб, разделенный на 27 мелких кубиков, причем девять из них разделены на более мелкие части.

И шестой дар – это также кубик, состоящий из 27 кубиков, 7 из которых разделены на мелкие части. Эти дары способствовали развитию воображения у детей. С помощью этих частей можно было делать более разнообразные геометрические фигуры и даже выстраивать комбинации в виде разных фигур – животных, цветов, или просто узоров. 

Доктор Смидович имел в Туле хорошую практику, его дом на Большой Дворянской, был в полтора этажа с полудюжиной окон по фасаду. Дом и сейчас стоит в центре Тулы, в пятнадцати минутах ходьбы от городской Управы. Правда, улица уже носит другое название – Гоголевская, и выкрашен дом так, как сам его хозяин вряд ли стал красить. Ядовито-розового колера бывший дом Смидовичей нынче находится в ведении департамента культуры. У крыльца на стене – мемориальная доска. Правда, не потому, что здесь когда-то находился один из первых в стране детских садов.

Это – дом-музей одного из ярчайших русских писателей – сына Викентия и Елизаветы Смидовичей. Который и стал одним из первых воспитанников их домашнего детского сада. Сейчас уже мы можем только гадать, сколько вечеров просидели супруги, обсуждая будущее своего “садика”, сколько часов пришлось провести мадам Смидович в приемной попечителя учебного округа, сколько бумаг пришлось ей написать – пока не появилось в “Тульских губернских ведомостях” то объявление. И вот семейный детский сад начал действовать.

Под затею Елизаветы Павловны муж согласился отдать лучшие комнаты: столовую, зал и гостиную – хватало места и для детских игр и для учебных занятий. Жена занималась с детишками, в летнее время они выходили в сад, устраивали веселые праздники, театральные представления, выезжали за город. Муж, несмотря на очевидную занятость, помогал, как мог: изготовил, например, громадный макет с горами, реками, морем, заливами и островами. На морском берегу паслись стада миниатюрных коров, малыши могли даже их трогать. Я бы назвал затею Смидовичей подвижничеством. Мало того, что своих детей – восемь, так еще и приходящие. Это подумать только: целыми днями в доме толчея, возня, шум! Представьте, два десятка детишек – живых, непоседливых, у каждого свой характер, желания. Этому пить хочется, тому – наоборот. Ангельское терпение нужно “садовнице”. Спросить – чего ради? Ведь хозяева платы ни с кого не брали: их заведение было первым в России бесплатным детским садом. Смидовичи любили детей? Безусловно.

Но думается, не последнюю роль в решении супругов сыграло то, что идеи Фребеля они хотели приложить к воспитанию собственных детей. Пятилетний Викентий был не только первым, но и самым примерным воспитанником в мамином детском саду. Для него не делалось никаких исключений – что всем, то и ему.

 В общем, Викентий Викентьевич Смидович получил хорошее воспитание, а затем и образование. Отучившись в гимназии, он заканчивает историко-филологический факультет Петербургского университета, затем поступает в Дерптский университет и выходит оттуда с дипломом доктора. Но еще студентом он выезжает в Екатеринославскую губернию на ликвидацию холерной эпидемии. А в 1901 году он пишет свои знаменитые “Записки врача”, которыми потом будет зачитываться не одно поколение советских студентов-медиков. И прославится он не как врач Смидович, а как писатель. Нам он известен под литературным псевдонимом Вересаев. Еще раз подчеркну: все, что предлагали Смидовичи детям, включая обеды, было бесплатным. На что они содержали свой “садик”? На то, что зарабатывал Викентий Игнатьевич. Но биографы пишут, что по причине нехватки средств заведение пришлось закрыть через три года от начала “садовничества” Елизаветы Павловны. А в учебниках по истории педагогики нет даже упоминания о детском саде Смидовичей. Но их частная инициатива от того не теряет своего значения. Смидовичи ставили опыт на самих себе, они – пример бескорыстия и того, что называется, гражданственностью. В этом, думается, главная ценность того, что сделали “садоводы” Смидовичи. Дальше, уже в двадцатом веке, начинается история общественных детских садов.

Станислав Теофилович Шацкий-российский и советский педагог.

В 1905 году в Москве возникает “Сеттлмент” – первое в России клубное объединение взрослых и детей. Создал его, начитавшись американского философа Дьюи, Станислав Теофилович Шацкий, человек потрясающих способностей и сумасшедшей судьбы. Его роль в отечественной педагогике ничуть не меньше, чем Макаренко, и позднее Шацкий станет одним из создателей отечественной системы государственного образования. А тогда, в самом начале века, он собрал вокруг себя таких же, как он сам, “сумасшедших”. Энтузиастов. И одна из его сотрудниц, Луиза Карловна Шлегер, стала добровольной “садовницей, открыв в 1905 году на московской окраине детский сад. Тоже бесплатный, уже для детей рабочих. Восемью годами позже в Петербурге при Обществе содействия дошкольному воспитанию (надо заметить, до революции всевозможных обществ было великое множество) Е.И. Тихеева создала еще один детский сад. И – пошло-поехало. К октябрю 1917 года в России было уже 280 детсадов. Так, за пятьдесят лет российской истории стараниями самоотверженных “садовниц” идея немецкого педагога была превращена в общественное явление. Справедливости ради надо сказать, что только тридцать из двухсот восьмидесяти детских садов были бесплатными. Дальше начинает советская история детских садов. Коллективизация, индустриализация, пионерские отряды – все массово, масштабно. Все – организованно. Только за год, с 29-ого по 30-й, число детских садов выросло вдвое – с двух до четырех тысяч. В 1932 году их стало уже почти пятнадцать тысяч. Пять лет Академия архитектуры получает правительственное задание – разработать типовой проект здания детского сада. К началу 70-х годов в СССР насчитывалась около 50 тысяч дошкольных учреждений. Советский Союз опять оказался “впереди планеты всей: мы были самой “садоводческой страной мира.И вот теперь мы имеем возможность спокойно заниматься своими делами, зная, что наши малыши под присмотром нынешних “садовниц”. Ей-Богу, жаль, что потерялось это ласковое слово. Воспитательница дошкольного учреждения – совсем иначе звучит, сухо и казенно. А вот “детский сад” прижилось, мы произносим эти слова не задумываясь об их происхождении. Детский сад – первая в жизни ребенка школа общественных отношений. Фребель был безусловно прав: этот бесценный жизненный опыт заменить невозможно ничем.